1.Известно, что все мы родом из детства, а кем Вы хотели стать в детстве?

В детстве я наслаждался своим возрастом и старался не думать о работе. Всегда понимал, что это лучшее время в жизни. Что-то малевал, как все дети. Показывал что такое настоящая «каляка-маляка», яростно заштриховывая лист шариковой ручкой. Потом думал, что стану киноведом или поваром. И продолжал порисовывать. Потом стал дизайнером, опять же, рисующим во внерабочее время. А потом рисование все-таки перетянуло канат в свою сторону окончательно.

2. Какой вид визуального искусства на Вас имеет самое большое влияние?

Одно время я работал в небольшом драматическом театре, и, к сожалению, это стало прививкой от театра в целом. Человек из зала не должен попадать за кулисы. Живопись для меня, конечно, самое важное, любимое и бесценное. Без кино тоже никак не могу. Всегда приятно видеть достойный результат коллективного творчества.

3. Работы какого художника/фотографа/иллюстратора наиболее сильно повлияло на формирование Вашей творческой манеры?

В детстве это были Босх и Дали. Ребенок любит пугаться, и любит наблюдать безумия, потому что настоящие безумия правдивы, даже если это символическое изображение ада. Сейчас мне ближе упрощение сюжетов, свет и тень, тонкие, неявные сочетания цветов. Это, конечно, Тициан, Кранах, Ботичелли, позже — Эль Греко, Вермеер, Рембрандт. Импрессионисты, разумеется, тоже — думаю, они влияют на каждого так или иначе. Ну и все это эстетство конца XIX века и начала XX — обязательно. Не могу и не хочу выделять кого-то конкретно. Оно все мое, родное, к чему тянешься бесконечно, но никогда не достанешь. Правда, этот неиссякаемый источник заметно ослабел к ХХ веку. Можно ли представить, чтобы сейчас в одно время, на одном пятачке земли жили Сезанн, Моне, Дега, Гоген и Ван Гог? Там была какая-то намагниченность.

4. Ваши иллюстрации отличаются  контрастом тонов,  проработанной графикой. Расскажите подробнее о техники создания картин?

Это как очередной раз рассказать о рецепте вкусного пирога, который вряд ли кто-то будет готовить, но я все же подробно укажу все ингредиенты J  Скажем так — я делаю коллаж, а потом обрисовываю его на планшете. Это самый простой алгоритм работы в коммерческой иллюстрации. Вопрос только в том, что автор добавляет во время прорисовки. Я стараюсь вместить многое. Чем больше нюансов, тем глубже и живее получается картинка. Это может быть фактура старой бумаги, перьевая штриховка, мазки, потеки краски, чистая фотография. Самое сложное в таком обилии возможностей — не перегрузить, не отвлечь техникой, а по ровным рельсам довести зрителя до смысла.

5. Как Вы относитесь к словам Сальвадора Дали: «Живопись — это сделанная рукой цветная фотография всех возможных, сверхизысканных, необычных, сверхэстетических образцов конкретной иррациональности»?

У Дали есть замечательная картина под названием «Два эскиза корочки хлеба по-экспрессионистски, с чувством любви». Это хорошая, лаконичная живопись, которая не нуждается в названии. Если я захочу объяснить ребенку, что такое живопись, то скорее дам посмотреть эту картину, чем процитирую слова автора.

6. Что для Вас означает слово «творчество»?

Я этого слова боюсь, как огня. Творчество — сакральное понятие. Допустим, можно говорить на языке Данте и даже гордиться этим. Но нельзя утверждать, что я пишу красками Караваджо. Это большой, особенный, тайный процесс, про который даже неловко рассуждать.

7. Вы часто рисуете для «Сноб», расскажите подробнее об этих работах?

Мне очень повезло со «Снобом». Это яркая, заметная площадка, куда приходишь со всем своим, тебе дают текст, и дальше делаешь все, что хочешь. Работа с текстом — вообще для меня самое важное. Текст, в отличие от изображения текуч, неявен, обширен, из него, как из эфира, можно выдернуть все, что тебе ближе. А если текст хорош, продуман, то рисование вообще перестает быть работой.

8. Абсолютное большинство Ваших иллюстраций имеют названия. Скажите, сложно ли находить точные «имена» для картин?

Чаще всего, название приходит на ум после окончания работы, и далеко не сразу. Я не люблю над этим думать, но понимаю, что имя обязательно. Не назовете же вы своего ребенка «***». А находить аналоговое выражение тому, что нарисовано тоже трудно.

9. Расскажите о самом большом своем достижении/успехе?

Единственное, что можно считать успехом – это полностью самостоятельное продвижение. Я благодарен всем, кто разрешил рисовать то, что хочется,  но мне никто не скажет «Если б не Иван Иваныч, сидел бы ты в…»
В конечном итоге, моя самостоятельность – самое дорогое на сегодняшний день.

10. Самое большое потрясение в Вашей жизни, и какой результат оно имеет на Ваше творчество?

Мне кажется, внутри каждого человека есть такой ядерный реактор, к которому опасно прикасаться. Он может быть мощнее и опаснее любого сиюминутного потрясения. Для меня такой реактор – детство. С его удивлением, сломами, эротическими фантазиями, ужасами реального и главное – полным равнодушием окружающего к тебе самому. Это не нехватка любви, а именно – равнодушие окружающего. Вот эта композиция ощущений всегда нагрета и заставляет излагать. Интересно, что именно в таком изложении появляется нужная правдивость.

11. Что для Вас самое важное в жизни?

Сложный вопрос. Хочется, чтобы все в жизни было важно. Иначе это не жизнь, а расход времени. Как в плохой картофелине – пока счистишь кожуру, вырежешь глазки и прочие «болячки» — остается огрызок драгоценного. Так получается от собственной слабости и неопытности. Так что самое важное, по Довлатову – «Хочу быть сильным».

12. Назовите 5 качеств необходимых хорошему иллюстратору?

В профессиональном плане себя надо ощущать прозрачным и честным как душевая кабина: смывать все лишнее, видеть нюансы, переживать за результат работы и не браться за непрофильные задачи. Это всего одно качество, но и задача тоже самая главная.

13. Как вы относитесь к книгам? Есть ли любимая книга? Как это влияет на Ваше развитие?

На чтение остается мало времени. Это от обилия бесполезно читабельного вокруг. Когда посреди такой жизни удается перечитать Чехова – ощущаешь кислород. И возвращаться в загазованные тексты совсем неохота.

14.Какие Ваши идеальные условия работы (работаете в тишине или под музыку, если под музыку, то какую; в офисе или дома/в кафе)

Я встаю в 8 утра, принимаю душ, выпиваю чашку кофе с бутербродом, ставлю фоном что-то около политическое и сажусь за планшет рисовать. Примерно через час выключаю треп и ставлю музыку. Часа через два отключаю все и работаю в тишине. Для работы идеальна плохая погода за окном и быстрая еда под рукой. Работаю где-то 10-12 часов в сутки, потом  люблю лечь с ломотой и усталостью во всем теле. Это счастливая исчерпанность – когда хочешь еще и еще, но уже не можешь. Хуже всего, когда такой ритм перебивается звонками и письмами.

15.Как Вы относитесь к деньгам?

Это что-то неправильное. Я люблю, когда их достаточно — настроение постыдно улучшается. Но также стыдно ощущать депрессию от их нехватки. Хуже всего, когда они есть, ты к ним привык и боишься потерять. По-моему, это даже неприлично так много думать про деньги, нет? Мне нравится запах новых купюр, их шелест в банкомате, аккуратная котлетка в кармане. Я люблю их, да.

16. Ваше самое заветное или необычное желание?

Уехать куда-то на 2-3 недели, не думать про дела, а вернувшись, не врезаться винтом в рабочий кошмар, а мягко окунаться в приятные, ненавязчивые заказы. Простое желание. Счастье, можно сказать, совсем рядом.

17. Кем Вы видите себя в 50 лет?

Мне и 27 многовато. А в 50 — пузо, на горизонте артрит, варикоз, тремор, шаблоны в голове, зависть к молодым. Катаракта, черт возьми! Представить страшно. Очень надеюсь не обозлиться на свою профессию и уйти из нее, если потеряю форму. Если не уйду — простите меня, молодые и красивые.

18.Продолжите фразу «Я рисую, потому что я — …»

В этой фразе много «я»

Рисую я, потому что кто-то подкидывает угля и можно ехать дальше. И даже если рисование нужно только мне, значит я уже не один.

Другие работы Алексея вы можете увидеть здесь

Автор фотографии: Екатерина Григорьева



Комментарии